Мы используем файлы cookies и сервисы сбора технических данных. Мы не следим за вами, просто хотим сделать сайт для вас удобнее и интереснее! Подробности тут.
30 апреля 2025
Проект. «Забытый дневник»
30 апреля 2025
Проект. «Забытый дневник»
До конца мая в пространстве нашей фотолаборатории проходит выставка «Забытый дневник». Это кураторский проект Александра Гайворона о сахалинцах и их любительских и профессиональных фотографических опытах. Полвека — от 40-х до 90-х, и 50 сюжетов, избранных из более чем 5 000 оцифрованных кадров. «Забытый дневник» — это не только личные истории из жизни, но и попытка уловить ментальность людей уже ушедшей эпохи.
В преддверии встречи с Александром Гайвороном, которая состоится 27 мая, мы решили пообщаться с фотографом и куратором — узнать больше об истории рождения «Забытого дневника» и его героях, а также попытаться понять, в чём заключается феномен архивной фотографии.
Приятного чтения!
В преддверии встречи с Александром Гайвороном, которая состоится 27 мая, мы решили пообщаться с фотографом и куратором — узнать больше об истории рождения «Забытого дневника» и его героях, а также попытаться понять, в чём заключается феномен архивной фотографии.
Приятного чтения!
До конца мая в пространстве нашей фотолаборатории проходит выставка «Забытый дневник». Это кураторский проект Александра Гайворона о сахалинцах и их любительских и профессиональных фотографических опытах. Полвека — от 40-х до 90-х, и 50 сюжетов, избранных из более чем 5 000 оцифрованных кадров. «Забытый дневник» — это не только личные истории из жизни, но и попытка уловить ментальность людей уже ушедшей эпохи.
В преддверии встречи с Александром Гайвороном, которая состоится 27 мая, мы решили пообщаться с фотографом и куратором — узнать больше об истории рождения «Забытого дневника» и его героях, а также попытаться понять, в чём заключается феномен архивной фотографии.
Приятного чтения!
В преддверии встречи с Александром Гайвороном, которая состоится 27 мая, мы решили пообщаться с фотографом и куратором — узнать больше об истории рождения «Забытого дневника» и его героях, а также попытаться понять, в чём заключается феномен архивной фотографии.
Приятного чтения!
Как началась история «Забытого дневника»? Почему вы решили начать работу над проектом такого типа?
Листая местный ресурс с частными объявлениями, я наткнулся на объявление о продаже фотобумаги. Списался с автором объявления и приехал на место, посмотреть: передо мной стоял полный ящик просроченной фотобумаги, а среди пачек — множество проявленных и непроявленных фотоплёнок. Хозяин не знал их содержания. Он рассказал, что нашёл этот ящик, когда купил квартиру, и теперь решил продать. В итоге, я купил всё, вместе с плёнкой. Когда приехал домой, разложил все негативы, просмотрел и увидел, что на них — не только семейные фотографии, но и сцены с улиц. В тот момент у меня не было свободного времени, которое можно было бы уделить работе с этими архивами, так как незадолго до этого у меня родился сын. Период самоизоляции и COVID’а расставил всё по местам. Я работал вахтами на морской платформе. От вахты до вахты приходилось сидеть в изоляции по две недели. В какой-то момент я понял, что эти промежутки — идеальное время для работы с находками.
Свою идею я оформил в заявку на грантовый проект Правительства Сахалинской области, но кроме этого вложил и свои средства — приобрел ноутбук, небольшой сканер и материалы для работы с негативами (папки, сливеры, химию). Работа закипела. В процессе люди даже начали сами приносить свои старые плёнки из закромов. Сначала пришёл дедушка моих друзей, негативы которого долго и бесцельно лежали на семейных антресолях. Потом присоединился ещё один автор. На Сахалине любая информация распространяется достаточно быстро, поэтому все очень скоро узнали, к кому идти со своими архивами.
Листая местный ресурс с частными объявлениями, я наткнулся на объявление о продаже фотобумаги. Списался с автором объявления и приехал на место, посмотреть: передо мной стоял полный ящик просроченной фотобумаги, а среди пачек — множество проявленных и непроявленных фотоплёнок. Хозяин не знал их содержания. Он рассказал, что нашёл этот ящик, когда купил квартиру, и теперь решил продать. В итоге, я купил всё, вместе с плёнкой. Когда приехал домой, разложил все негативы, просмотрел и увидел, что на них — не только семейные фотографии, но и сцены с улиц. В тот момент у меня не было свободного времени, которое можно было бы уделить работе с этими архивами, так как незадолго до этого у меня родился сын. Период самоизоляции и COVID’а расставил всё по местам. Я работал вахтами на морской платформе. От вахты до вахты приходилось сидеть в изоляции по две недели. В какой-то момент я понял, что эти промежутки — идеальное время для работы с находками.
Свою идею я оформил в заявку на грантовый проект Правительства Сахалинской области, но кроме этого вложил и свои средства — приобрел ноутбук, небольшой сканер и материалы для работы с негативами (папки, сливеры, химию). Работа закипела. В процессе люди даже начали сами приносить свои старые плёнки из закромов. Сначала пришёл дедушка моих друзей, негативы которого долго и бесцельно лежали на семейных антресолях. Потом присоединился ещё один автор. На Сахалине любая информация распространяется достаточно быстро, поэтому все очень скоро узнали, к кому идти со своими архивами.
Как началась история «Забытого дневника»? Почему вы решили начать работу над проектом такого типа?
Листая местный ресурс с частными объявлениями, я наткнулся на объявление о продаже фотобумаги. Списался с автором объявления и приехал на место, посмотреть: передо мной стоял полный ящик просроченной фотобумаги, а среди пачек — множество проявленных и непроявленных фотоплёнок. Хозяин не знал их содержания. Он рассказал, что нашёл этот ящик, когда купил квартиру, и теперь решил продать. В итоге, я купил всё, вместе с плёнкой. Когда приехал домой, разложил все негативы, просмотрел и увидел, что на них — не только семейные фотографии, но и сцены с улиц. В тот момент у меня не было свободного времени, которое можно было бы уделить работе с этими архивами, так как незадолго до этого у меня родился сын. Период самоизоляции и COVID’а расставил всё по местам. Я работал вахтами на морской платформе. От вахты до вахты приходилось сидеть в изоляции по две недели. В какой-то момент я понял, что эти промежутки — идеальное время для работы с находками.
Свою идею я оформил в заявку на грантовый проект Правительства Сахалинской области, но кроме этого вложил и свои средства — приобрел ноутбук, небольшой сканер и материалы для работы с негативами (папки, сливеры, химию). Работа закипела. В процессе люди даже начали сами приносить свои старые плёнки из закромов. Сначала пришёл дедушка моих друзей, негативы которого долго и бесцельно лежали на семейных антресолях. Потом присоединился ещё один автор. На Сахалине любая информация распространяется достаточно быстро, поэтому все очень скоро узнали, к кому идти со своими архивами.
Листая местный ресурс с частными объявлениями, я наткнулся на объявление о продаже фотобумаги. Списался с автором объявления и приехал на место, посмотреть: передо мной стоял полный ящик просроченной фотобумаги, а среди пачек — множество проявленных и непроявленных фотоплёнок. Хозяин не знал их содержания. Он рассказал, что нашёл этот ящик, когда купил квартиру, и теперь решил продать. В итоге, я купил всё, вместе с плёнкой. Когда приехал домой, разложил все негативы, просмотрел и увидел, что на них — не только семейные фотографии, но и сцены с улиц. В тот момент у меня не было свободного времени, которое можно было бы уделить работе с этими архивами, так как незадолго до этого у меня родился сын. Период самоизоляции и COVID’а расставил всё по местам. Я работал вахтами на морской платформе. От вахты до вахты приходилось сидеть в изоляции по две недели. В какой-то момент я понял, что эти промежутки — идеальное время для работы с находками.
Свою идею я оформил в заявку на грантовый проект Правительства Сахалинской области, но кроме этого вложил и свои средства — приобрел ноутбук, небольшой сканер и материалы для работы с негативами (папки, сливеры, химию). Работа закипела. В процессе люди даже начали сами приносить свои старые плёнки из закромов. Сначала пришёл дедушка моих друзей, негативы которого долго и бесцельно лежали на семейных антресолях. Потом присоединился ещё один автор. На Сахалине любая информация распространяется достаточно быстро, поэтому все очень скоро узнали, к кому идти со своими архивами.
В чём заключается специфика работы с архивами, особенности каталогизации? С какими трудностями приходилось сталкиваться в процессе?
Перед тем как отправиться на «изоляцию» на 2 недели, я перебрал все плёнки, отобрал те, что необходимо было проявить, разрезал в сливеры проявленные негативы, убрал на время под пресс, чтоб было удобно работать с более выпрямленной плёнкой. А потом с готовыми упакованными сливерами спокойно отправлялся на две недели сканировать. На самой вахте, в свободное от работы время, я отбирал и обрабатывал полученные кадры. На некоторых плёнках были пометки, поэтому я сразу завёл файл с указанием всей имеющейся информации. Так получалось буквально по крупицам собирать то, что помогало бы раскрыть тайны этих негативов. В процессе я понял, что уровень снимков достаточно высок, и мне стало интересно найти их авторов. Тогда я решил поговорить с одним из самых опытных фотографов Сахалина Сергеем Красноуховым. Он посмотрел снимки, сразу же загорелся моей идеей с поисками авторов, а далее — сарафанное радио. Так мы случайно нашли одного из авторов негативов — Анатолия Лима. Я встретился с ним, мы поговорили о фотографии и пришли к единой мысли о том, что важно сохранить историю Сахалинской фотографии, ведь она складывается не только из профессиональных репортажных кадров, но и из фотографий, сделанных любителями, искренне и открыто.
Перед тем как отправиться на «изоляцию» на 2 недели, я перебрал все плёнки, отобрал те, что необходимо было проявить, разрезал в сливеры проявленные негативы, убрал на время под пресс, чтоб было удобно работать с более выпрямленной плёнкой. А потом с готовыми упакованными сливерами спокойно отправлялся на две недели сканировать. На самой вахте, в свободное от работы время, я отбирал и обрабатывал полученные кадры. На некоторых плёнках были пометки, поэтому я сразу завёл файл с указанием всей имеющейся информации. Так получалось буквально по крупицам собирать то, что помогало бы раскрыть тайны этих негативов. В процессе я понял, что уровень снимков достаточно высок, и мне стало интересно найти их авторов. Тогда я решил поговорить с одним из самых опытных фотографов Сахалина Сергеем Красноуховым. Он посмотрел снимки, сразу же загорелся моей идеей с поисками авторов, а далее — сарафанное радио. Так мы случайно нашли одного из авторов негативов — Анатолия Лима. Я встретился с ним, мы поговорили о фотографии и пришли к единой мысли о том, что важно сохранить историю Сахалинской фотографии, ведь она складывается не только из профессиональных репортажных кадров, но и из фотографий, сделанных любителями, искренне и открыто.
В чём заключается специфика работы с архивами, особенности каталогизации? С какими трудностями приходилось сталкиваться в процессе?
Перед тем как отправиться на «изоляцию» на 2 недели, я перебрал все плёнки, отобрал те, что необходимо было проявить, разрезал в сливеры проявленные негативы, убрал на время под пресс, чтоб было удобно работать с более выпрямленной плёнкой. А потом с готовыми упакованными сливерами спокойно отправлялся на две недели сканировать. На самой вахте, в свободное от работы время, я отбирал и обрабатывал полученные кадры. На некоторых плёнках были пометки, поэтому я сразу завёл файл с указанием всей имеющейся информации. Так получалось буквально по крупицам собирать то, что помогало бы раскрыть тайны этих негативов. В процессе я понял, что уровень снимков достаточно высок, и мне стало интересно найти их авторов. Тогда я решил поговорить с одним из самых опытных фотографов Сахалина Сергеем Красноуховым. Он посмотрел снимки, сразу же загорелся моей идеей с поисками авторов, а далее — сарафанное радио. Так мы случайно нашли одного из авторов негативов — Анатолия Лима. Я встретился с ним, мы поговорили о фотографии и пришли к единой мысли о том, что важно сохранить историю Сахалинской фотографии, ведь она складывается не только из профессиональных репортажных кадров, но и из фотографий, сделанных любителями, искренне и открыто.
Перед тем как отправиться на «изоляцию» на 2 недели, я перебрал все плёнки, отобрал те, что необходимо было проявить, разрезал в сливеры проявленные негативы, убрал на время под пресс, чтоб было удобно работать с более выпрямленной плёнкой. А потом с готовыми упакованными сливерами спокойно отправлялся на две недели сканировать. На самой вахте, в свободное от работы время, я отбирал и обрабатывал полученные кадры. На некоторых плёнках были пометки, поэтому я сразу завёл файл с указанием всей имеющейся информации. Так получалось буквально по крупицам собирать то, что помогало бы раскрыть тайны этих негативов. В процессе я понял, что уровень снимков достаточно высок, и мне стало интересно найти их авторов. Тогда я решил поговорить с одним из самых опытных фотографов Сахалина Сергеем Красноуховым. Он посмотрел снимки, сразу же загорелся моей идеей с поисками авторов, а далее — сарафанное радио. Так мы случайно нашли одного из авторов негативов — Анатолия Лима. Я встретился с ним, мы поговорили о фотографии и пришли к единой мысли о том, что важно сохранить историю Сахалинской фотографии, ведь она складывается не только из профессиональных репортажных кадров, но и из фотографий, сделанных любителями, искренне и открыто.
География проекта охватывает исключительно остров Сахалин. Есть ли среди представленных в «Забытом дневнике» некогда известные Сахалинские фотографы? Как производилась выборка авторов?
Мне очень нравится фотография тем, что большой процент в ней — это случайность, но чтобы случайность работала на тебя, необходимо суметь её «поймать». Для этого нужны знания и навыки. Здесь ровно так же: у меня появилось время, при этом уже были навыки работы с плёнкой. Забытые фотографы, архивы которых я нашёл, никогда не были профессионалами, но любили то, чем они занимались. Например, один из найденных авторов работал за границей, поэтому в его портфолио было много снимков из экзотических стран, но мне эти фотографии показались менее интересными, с точки зрения изучения истории города и острова, откуда я родом.
Мне очень нравится фотография тем, что большой процент в ней — это случайность, но чтобы случайность работала на тебя, необходимо суметь её «поймать». Для этого нужны знания и навыки. Здесь ровно так же: у меня появилось время, при этом уже были навыки работы с плёнкой. Забытые фотографы, архивы которых я нашёл, никогда не были профессионалами, но любили то, чем они занимались. Например, один из найденных авторов работал за границей, поэтому в его портфолио было много снимков из экзотических стран, но мне эти фотографии показались менее интересными, с точки зрения изучения истории города и острова, откуда я родом.
География проекта охватывает исключительно остров Сахалин. Есть ли среди представленных в «Забытом дневнике» некогда известные Сахалинские фотографы? Как производилась выборка авторов?
Мне очень нравится фотография тем, что большой процент в ней — это случайность, но чтобы случайность работала на тебя, необходимо суметь её «поймать». Для этого нужны знания и навыки. Здесь ровно так же: у меня появилось время, при этом уже были навыки работы с плёнкой. Забытые фотографы, архивы которых я нашёл, никогда не были профессионалами, но любили то, чем они занимались. Например, один из найденных авторов работал за границей, поэтому в его портфолио было много снимков из экзотических стран, но мне эти фотографии показались менее интересными, с точки зрения изучения истории города и острова, откуда я родом.
Мне очень нравится фотография тем, что большой процент в ней — это случайность, но чтобы случайность работала на тебя, необходимо суметь её «поймать». Для этого нужны знания и навыки. Здесь ровно так же: у меня появилось время, при этом уже были навыки работы с плёнкой. Забытые фотографы, архивы которых я нашёл, никогда не были профессионалами, но любили то, чем они занимались. Например, один из найденных авторов работал за границей, поэтому в его портфолио было много снимков из экзотических стран, но мне эти фотографии показались менее интересными, с точки зрения изучения истории города и острова, откуда я родом.
Как проект был воспринят в родных краях?
На самом деле, в процессе работы со снимками, общаясь с авторами и их семьями (некоторых авторов уже нет в живых), я понял, что моя основная задача заключается в том, чтобы дать зрителям возможность увидеть совершенно уникальные фотографии, не только с исторической, но и с художественной точки зрения. Мне было важно, чтобы зрители признали этих авторов настоящими фотографами. Когда состоялась первая выставка в музее Южно-Сахалинска, я был горд тем, что мне посчастливилось стать для забытых фотографов проводником.
Открытие выставки состоялось в 2020-м году и пришлось на пик COVID’а, поэтому вход в музей осуществлялся ограниченными группами по 50 человек. Если кто-то выходил из музея, то ровно на в том же количестве запускали новых зрителей, чтобы в одном помещении находилось не более 50 человек. Тогда я впервые в жизни увидел в своём городе очередь за искусством: на улице у входа в музей стояла буквально толпа заинтересованных зрителей.
На выставку мы пригласили не только авторов работ, но и их семьи. Конечно, эмоции переполняли, от радости до гордости, от улыбки до слёз. Весь спектр эмоций можно было пережить на открытии. В какой-то момент я понял, что было затронуто что-то очень важное, и работу точно необходимо продолжать.
Через какое-то время проектом заинтересовалось несколько российских изданий, и когда предложили открыть выставку в Москве, я увидел в этом возможность показать «Забытый дневник» более широкой аудитории. Готов признать, что, например, со своими авторскими работами я ещё не дорос до такой выставки.
На самом деле, в процессе работы со снимками, общаясь с авторами и их семьями (некоторых авторов уже нет в живых), я понял, что моя основная задача заключается в том, чтобы дать зрителям возможность увидеть совершенно уникальные фотографии, не только с исторической, но и с художественной точки зрения. Мне было важно, чтобы зрители признали этих авторов настоящими фотографами. Когда состоялась первая выставка в музее Южно-Сахалинска, я был горд тем, что мне посчастливилось стать для забытых фотографов проводником.
Открытие выставки состоялось в 2020-м году и пришлось на пик COVID’а, поэтому вход в музей осуществлялся ограниченными группами по 50 человек. Если кто-то выходил из музея, то ровно на в том же количестве запускали новых зрителей, чтобы в одном помещении находилось не более 50 человек. Тогда я впервые в жизни увидел в своём городе очередь за искусством: на улице у входа в музей стояла буквально толпа заинтересованных зрителей.
На выставку мы пригласили не только авторов работ, но и их семьи. Конечно, эмоции переполняли, от радости до гордости, от улыбки до слёз. Весь спектр эмоций можно было пережить на открытии. В какой-то момент я понял, что было затронуто что-то очень важное, и работу точно необходимо продолжать.
Через какое-то время проектом заинтересовалось несколько российских изданий, и когда предложили открыть выставку в Москве, я увидел в этом возможность показать «Забытый дневник» более широкой аудитории. Готов признать, что, например, со своими авторскими работами я ещё не дорос до такой выставки.
Как проект был воспринят в родных краях?
На самом деле, в процессе работы со снимками, общаясь с авторами и их семьями (некоторых авторов уже нет в живых), я понял, что моя основная задача заключается в том, чтобы дать зрителям возможность увидеть совершенно уникальные фотографии, не только с исторической, но и с художественной точки зрения. Мне было важно, чтобы зрители признали этих авторов настоящими фотографами. Когда состоялась первая выставка в музее Южно-Сахалинска, я был горд тем, что мне посчастливилось стать для забытых фотографов проводником.
Открытие выставки состоялось в 2020-м году и пришлось на пик COVID’а, поэтому вход в музей осуществлялся ограниченными группами по 50 человек. Если кто-то выходил из музея, то ровно на в том же количестве запускали новых зрителей, чтобы в одном помещении находилось не более 50 человек. Тогда я впервые в жизни увидел в своём городе очередь за искусством: на улице у входа в музей стояла буквально толпа заинтересованных зрителей.
На выставку мы пригласили не только авторов работ, но и их семьи. Конечно, эмоции переполняли, от радости до гордости, от улыбки до слёз. Весь спектр эмоций можно было пережить на открытии. В какой-то момент я понял, что было затронуто что-то очень важное, и работу точно необходимо продолжать.
Через какое-то время проектом заинтересовалось несколько российских изданий, и когда предложили открыть выставку в Москве, я увидел в этом возможность показать «Забытый дневник» более широкой аудитории. Готов признать, что, например, со своими авторскими работами я ещё не дорос до такой выставки.
На самом деле, в процессе работы со снимками, общаясь с авторами и их семьями (некоторых авторов уже нет в живых), я понял, что моя основная задача заключается в том, чтобы дать зрителям возможность увидеть совершенно уникальные фотографии, не только с исторической, но и с художественной точки зрения. Мне было важно, чтобы зрители признали этих авторов настоящими фотографами. Когда состоялась первая выставка в музее Южно-Сахалинска, я был горд тем, что мне посчастливилось стать для забытых фотографов проводником.
Открытие выставки состоялось в 2020-м году и пришлось на пик COVID’а, поэтому вход в музей осуществлялся ограниченными группами по 50 человек. Если кто-то выходил из музея, то ровно на в том же количестве запускали новых зрителей, чтобы в одном помещении находилось не более 50 человек. Тогда я впервые в жизни увидел в своём городе очередь за искусством: на улице у входа в музей стояла буквально толпа заинтересованных зрителей.
На выставку мы пригласили не только авторов работ, но и их семьи. Конечно, эмоции переполняли, от радости до гордости, от улыбки до слёз. Весь спектр эмоций можно было пережить на открытии. В какой-то момент я понял, что было затронуто что-то очень важное, и работу точно необходимо продолжать.
Через какое-то время проектом заинтересовалось несколько российских изданий, и когда предложили открыть выставку в Москве, я увидел в этом возможность показать «Забытый дневник» более широкой аудитории. Готов признать, что, например, со своими авторскими работами я ещё не дорос до такой выставки.
Действительно ли архивная фотография сегодня становится популярной?
Признаюсь, что не думал о популярности этой темы. Но возможно, что от переизбытка фотографий в современном мире, редкой искренности живости в них, людям становятся более близки архивные снимки. Мне, например, тоже порой хочется открыть семейный альбом и просто листать, вглядываясь в лица моих родных, про некоторых из них я мало что знаю. Люди на этих снимках как будто серьезнеё относились и к жизни, и к моменту фиксации их на фото. Хотя, может это дело возраста, ведь все по-разному когда-то начинают анализировать прошлое, настоящее и будущее. Думаю, что эта тема интересна для отдельной дискуссии.
Признаюсь, что не думал о популярности этой темы. Но возможно, что от переизбытка фотографий в современном мире, редкой искренности живости в них, людям становятся более близки архивные снимки. Мне, например, тоже порой хочется открыть семейный альбом и просто листать, вглядываясь в лица моих родных, про некоторых из них я мало что знаю. Люди на этих снимках как будто серьезнеё относились и к жизни, и к моменту фиксации их на фото. Хотя, может это дело возраста, ведь все по-разному когда-то начинают анализировать прошлое, настоящее и будущее. Думаю, что эта тема интересна для отдельной дискуссии.
Действительно ли архивная фотография сегодня становится популярной?
Признаюсь, что не думал о популярности этой темы. Но возможно, что от переизбытка фотографий в современном мире, редкой искренности живости в них, людям становятся более близки архивные снимки. Мне, например, тоже порой хочется открыть семейный альбом и просто листать, вглядываясь в лица моих родных, про некоторых из них я мало что знаю. Люди на этих снимках как будто серьезнеё относились и к жизни, и к моменту фиксации их на фото. Хотя, может это дело возраста, ведь все по-разному когда-то начинают анализировать прошлое, настоящее и будущее. Думаю, что эта тема интересна для отдельной дискуссии.
Признаюсь, что не думал о популярности этой темы. Но возможно, что от переизбытка фотографий в современном мире, редкой искренности живости в них, людям становятся более близки архивные снимки. Мне, например, тоже порой хочется открыть семейный альбом и просто листать, вглядываясь в лица моих родных, про некоторых из них я мало что знаю. Люди на этих снимках как будто серьезнеё относились и к жизни, и к моменту фиксации их на фото. Хотя, может это дело возраста, ведь все по-разному когда-то начинают анализировать прошлое, настоящее и будущее. Думаю, что эта тема интересна для отдельной дискуссии.
Продолжается ли работа над «Забытым дневником» сегодня?
Сейчас работа с архивами проходит не так активно, но все же она меня не оставляет в покое. Недавно на полке магазина, где я покупал краску, я увидел старенький ФЭД и попросил подержать его в руках. Тогда я обнаружил внутри камеры недоснятую плёнку, смотал её и взялся за проявку. Не успел взяться за скан, как хозяевам уже стало интересно, что там. Жизнь как будто сама подкидывает такие интересные истории и тем самым даёт проекту дальнейшее развитие.
Кстати, иногда я покупаю старые катушки плёнок с редким дизайном. Так, год назад я купил просроченную Kodak T-Max в старом дизайне. Мне пришла плёнка, я отснял на неё какие-то кадры, а когда начал проявлять, понял, что получилась мультиэкспозиция. Сначала я подумал, что сам случайно два раза проэкспонировал плёнку, но в итоге оказалось, что пленку я уже купил отснятой. В итоге неосознанно получились интересные кадры Москвы и Южно-Сахалинска. Может быть это тоже в дальнейшем выльется в какой-то интересный проект.
Сейчас работа с архивами проходит не так активно, но все же она меня не оставляет в покое. Недавно на полке магазина, где я покупал краску, я увидел старенький ФЭД и попросил подержать его в руках. Тогда я обнаружил внутри камеры недоснятую плёнку, смотал её и взялся за проявку. Не успел взяться за скан, как хозяевам уже стало интересно, что там. Жизнь как будто сама подкидывает такие интересные истории и тем самым даёт проекту дальнейшее развитие.
Кстати, иногда я покупаю старые катушки плёнок с редким дизайном. Так, год назад я купил просроченную Kodak T-Max в старом дизайне. Мне пришла плёнка, я отснял на неё какие-то кадры, а когда начал проявлять, понял, что получилась мультиэкспозиция. Сначала я подумал, что сам случайно два раза проэкспонировал плёнку, но в итоге оказалось, что пленку я уже купил отснятой. В итоге неосознанно получились интересные кадры Москвы и Южно-Сахалинска. Может быть это тоже в дальнейшем выльется в какой-то интересный проект.
Продолжается ли работа над «Забытым дневником» сегодня?
Сейчас работа с архивами проходит не так активно, но все же она меня не оставляет в покое. Недавно на полке магазина, где я покупал краску, я увидел старенький ФЭД и попросил подержать его в руках. Тогда я обнаружил внутри камеры недоснятую плёнку, смотал её и взялся за проявку. Не успел взяться за скан, как хозяевам уже стало интересно, что там. Жизнь как будто сама подкидывает такие интересные истории и тем самым даёт проекту дальнейшее развитие.
Кстати, иногда я покупаю старые катушки плёнок с редким дизайном. Так, год назад я купил просроченную Kodak T-Max в старом дизайне. Мне пришла плёнка, я отснял на неё какие-то кадры, а когда начал проявлять, понял, что получилась мультиэкспозиция. Сначала я подумал, что сам случайно два раза проэкспонировал плёнку, но в итоге оказалось, что пленку я уже купил отснятой. В итоге неосознанно получились интересные кадры Москвы и Южно-Сахалинска. Может быть это тоже в дальнейшем выльется в какой-то интересный проект.
Сейчас работа с архивами проходит не так активно, но все же она меня не оставляет в покое. Недавно на полке магазина, где я покупал краску, я увидел старенький ФЭД и попросил подержать его в руках. Тогда я обнаружил внутри камеры недоснятую плёнку, смотал её и взялся за проявку. Не успел взяться за скан, как хозяевам уже стало интересно, что там. Жизнь как будто сама подкидывает такие интересные истории и тем самым даёт проекту дальнейшее развитие.
Кстати, иногда я покупаю старые катушки плёнок с редким дизайном. Так, год назад я купил просроченную Kodak T-Max в старом дизайне. Мне пришла плёнка, я отснял на неё какие-то кадры, а когда начал проявлять, понял, что получилась мультиэкспозиция. Сначала я подумал, что сам случайно два раза проэкспонировал плёнку, но в итоге оказалось, что пленку я уже купил отснятой. В итоге неосознанно получились интересные кадры Москвы и Южно-Сахалинска. Может быть это тоже в дальнейшем выльется в какой-то интересный проект.
«Забытый дневник» ваш единственный кураторский проект?
Да, это первый и единственный кураторский проект. Я больше фотограф, чем куратор. Снимаю в жанре документальной фотографии. Сейчас работаю над книгой про людей моря. Складывается очень личная история, которая затрагивает тему смены поколений. В процесс я обращаюсь к архивным данным для сбора информации о своём дедушке, который всю жизнь работал в море. Анализ этих данных помогает мне выстроить повествование фотоистории надлежащим образом.
Да, это первый и единственный кураторский проект. Я больше фотограф, чем куратор. Снимаю в жанре документальной фотографии. Сейчас работаю над книгой про людей моря. Складывается очень личная история, которая затрагивает тему смены поколений. В процесс я обращаюсь к архивным данным для сбора информации о своём дедушке, который всю жизнь работал в море. Анализ этих данных помогает мне выстроить повествование фотоистории надлежащим образом.
«Забытый дневник» ваш единственный кураторский проект?
Да, это первый и единственный кураторский проект. Я больше фотограф, чем куратор. Снимаю в жанре документальной фотографии. Сейчас работаю над книгой про людей моря. Складывается очень личная история, которая затрагивает тему смены поколений. В процесс я обращаюсь к архивным данным для сбора информации о своём дедушке, который всю жизнь работал в море. Анализ этих данных помогает мне выстроить повествование фотоистории надлежащим образом.
Да, это первый и единственный кураторский проект. Я больше фотограф, чем куратор. Снимаю в жанре документальной фотографии. Сейчас работаю над книгой про людей моря. Складывается очень личная история, которая затрагивает тему смены поколений. В процесс я обращаюсь к архивным данным для сбора информации о своём дедушке, который всю жизнь работал в море. Анализ этих данных помогает мне выстроить повествование фотоистории надлежащим образом.
Над какими проектами вы работаете сейчас/планируете начать работу в будущем?
Последнее время основная работа занимает большее количество моего времени. Процесс создания материала для вышеупомянутой книги идёт своим чередом, и, наверно, медленнее, чем хотелось бы. Очень надеюсь, что в ближайшее время получится её собрать. Мне важно довести её до конца, пролистнуть для себя страницы этой истории и двигаться дальше.
Последнее время основная работа занимает большее количество моего времени. Процесс создания материала для вышеупомянутой книги идёт своим чередом, и, наверно, медленнее, чем хотелось бы. Очень надеюсь, что в ближайшее время получится её собрать. Мне важно довести её до конца, пролистнуть для себя страницы этой истории и двигаться дальше.
Над какими проектами вы работаете сейчас/планируете начать работу в будущем?
Последнее время основная работа занимает большее количество моего времени. Процесс создания материала для вышеупомянутой книги идёт своим чередом, и, наверно, медленнее, чем хотелось бы. Очень надеюсь, что в ближайшее время получится её собрать. Мне важно довести её до конца, пролистнуть для себя страницы этой истории и двигаться дальше.
Последнее время основная работа занимает большее количество моего времени. Процесс создания материала для вышеупомянутой книги идёт своим чередом, и, наверно, медленнее, чем хотелось бы. Очень надеюсь, что в ближайшее время получится её собрать. Мне важно довести её до конца, пролистнуть для себя страницы этой истории и двигаться дальше.
Автор: Элина Иудина
Автор: Элина Иудина